Автор: Lezolirendaeriserail.
Бета: Зеркало-тян.
Размер: 125 + 182 + 305 + 546 + 186 + 358 = 1702 слова.
Дисклеймер: Спасибо Оде-сенсею за
Размещение: Спросите меня - и я разрешу, честно-честно.
Примечание: Автор будет одинаково рад принимать как одобрительные высказывания, так и конструктивные замечания по поводу содержания или формы своих текстов.
Сюрприз.Сюрприз.
Есть сокровища, до которых ещё плыть и плыть через полмира, а есть совсем другие, до которых рукой подать. Конечно, если ты можешь, стоя обоими ногами на палубе, дотянуться рукой до верхушки главной мачты и одним рывком забросить себя в «воронье гнездо».
Такое сокровище, что разглядит не каждый. И то, что ты им уже обладаешь, менее ценным и желанным его не делает.
И даже то, что «сокровище» бессовестно спит вместо того, чтобы бдительно всматриваться в ночной горизонт, лишь делает его более привлекательным. Потому что к спящему можно тихонько подобраться, забраться к нему на колени, обхватить руками и ногами... И если в процессе удастся не задеть его ненаглядное оружие, то он не проснётся.
Точнее, сделает вид, что не проснётся. Ему ведь тоже не хочется портить утренний сюрприз.
Субординация.Субординация.
Луффи остаётся собой независимо от того, что сейчас с ним происходит. И при этом он всегда остаётся капитаном – это звание никому не приходит в голову оспаривать.
Даже если со стороны может показаться, что Зоро может невозбранно творить с Мугиварой всё, что ему заблагорассудится, а это совсем не согласует с понятием «субординация».
Вот только мечник лучше всех знает, что всё началось именно с Луффи. Мугивара его сам нашёл, спас, купил и как-то между делом накрепко привязал к себе. А потом, спустя некоторое время, сам пришёл и прямо и совершенно беззастенчиво предложил, сделав огромный шаг навстречу и полностью при этом открывшись. И отказ, разумеется, принимать решительно отказался, как это обычно у него бывает.
И каждый следующий раз начинался с того, что Луффи небрежно бросал через плечо пару слов, или манил к себе жестом, или звал всем своим существом. Ну или приходил сам и с ходу начинал, совершенно не заботясь о том, что Ророноа может быть чем-то занят.
Даже если со стороны может показаться, что Зоро может невозбранно творить с Мугиварой всё, что ему заблагорассудится, это верно лишь наполовину. На самом деле их желания совпадают.
Страхи.Страхи.
Зоро всегда старается быть с Луффи как можно более аккуратным и нежным. Это совершенно не вяжется с его образом, он в принципе не создан для чего-то подобного, но иногда у него получается быть именно таким.
Но удаётся ему это только когда капитан ничего не предпринимает, а Мугивара не может долго держать себя в стороне от активных действий. Он не может не дразнить, не может не провоцировать, и его вроде бы простые и почти невинные прикосновения быстро разбивают самоконтроль мечника и надёжно выгоняют посторонние мысли из зеленоволосой головы.
Но в следующий раз Зоро опять попытается сделать всё по-своему. Потерпит очередное сокрушительное поражение, разумеется, но не прекратит попыток. Потому что где-то глубоко-глубоко в душе Ророноа живёт маленький страх. Или даже два, тесно связанные между собой.
Ну и что с того, что ужасный Охотник на пиратов и мелкие страхи – это вещи в высшей степени несовместимые. Тут замешан Луффи, для которого невозможных вещей не бывает.
Во-первых, Зоро опасается ненароком причинить своему капитану боль, поэтому и старается держать себя в руках. Вот только Мугивара далеко не самый обычный человек, и с его резиновым телом можно делать много чего из того, что для нормального человека закончилось бы крайне плачевно, без каких-либо неприятных последствий и даже неудобств. И это очень хорошо известно мечнику, ибо не раз было проверено на практике.
Во-вторых, Зоро боится, что однажды капитан скажет ему что-нибудь такое… например: «С тобой так скучно». Или: «Мне надоело». Или вообще: «Ты мне больше не нужен». А может просто посмотрит так выразительно, развернётся и уйдёт. Ну и, собственно, всё, на этом счастливая жизнь Ророноа закончится. Правда, мечник прекрасно знает, что Мугивара подобного не сделает ни при каких обстоятельствах.
Поэтому Зоро может только сердиться на себя и свои глупые, совершенно иррациональные, безосновательные страхи. Пока Луффи не подходит и не целует его в лоб, чтобы разгладить эту залёгшую между тонких изломанных бровей суровую, глубокую складку.
Обратная сторона.Обратная сторона.
Проснулся Зоро от ощущения странной тёплой тяжести в низу живота и от того, что пара подозрительно знакомых рук довольно тщательно его облапывала.
Вообще-то у Ророноа было прекрасное чувство опасности – в каком бы сонном состоянии он не находился, он мог почувствовать угрозу как минимум за полминуты до её появления. И даже его вечное сладкое посапывание на палубе вовсе не было беспробудным, потому что Зоро не мог не просыпаться каждый раз, когда к нему кто-либо приближался. Даже если это был кто-то из экипажа корабля, но в этом случае мечник просто не подавал виду и почти сразу же снова погружался в дремоту.
И, как Зоро выяснил не так давно, не распространялось это чутьё только на одного человека, доверие к которому превышает все пределы разумного и за которого совсем не жалко отдавать мечту, жизнь и прочие мелочи.
Который в данный момент сидит непосредственно на Ророноа.
– Луффи… – выдохнул мечник сквозь сжатые зубы, – дай мне хотя бы проснуться…
– Ты уже! – радостно возразил Мугивара, ничуть не смутившись и продолжая с неугасающим интересом исследовать имеющуюся в его полном распоряжении верхнюю половину тела мечника то ладонями, властно и уверенно, то только кончиками пальцев, почти невесомо и дразнящее, а особо привлекательные места – губами и языком, при этом низко наклоняясь и щекоча прядями растрёпанных волос.
– С пробуждением, кстати, – возвестил Луффи, наконец оторвавшись от своего занятия. – Перевернись?
Зоро уже успел отвесить себе мысленный подзатыльник за засыпание на полу «вороньего гнезда» в одних штанах и провоцирование собственного капитана на такого рода деятельность, ещё один – за разнообразные мысли о своём возможном участии в вероятном и вполне закономерном её продолжении, и третий, самый сильный и действенный – за неуместные мысли вообще. И мечнику потребовалось несколько секунд, чтобы смысл последнего произнесённого слова до него дошёл.
«Ага. Этого тоже можно было ожидать», – подумал он, устраиваясь на животе. Луффи, ухитрившийся на свалиться с Зоро во время совершаемого им манёвра и теперь не менее комфортно расположившийся у мечника чуть пониже поясницы, тихонько засмеялся.
– Что ты там увидел? – Ророноа попытался обернуться, но капитан надёжно прижимал его к полу.
Зоро почувствовал, как по его спине пальцем провели несколько прямых линий.
– Ничего, – наконец ответил Мугивара. – Просто… доски отпечатались. – И он начал методично разминать мечнику спину, начав с плеч и постепенно спускаясь всё ниже.
Когда тонкие, но сильные руки наконец достигли пояса, Луффи задумчиво выдал:
– Вот какая она, обратная сторона Зоро, – и широко улыбнулся.
Потому что спина мечника действительно не очень-то похожа на то, что можно видеть в просвете его расстёгнутой рубашки. Конечно, там точно такая же кожа, загорелая до ровного бронзового оттенка и чуть-чуть солёная от морского ветра, а под ней – точно такие же жёсткие жгуты натренированных мышц. Но грудь и живот Зоро все покрыты следами прошедших схваток: короткими, почти незаметными рубцами, тонкими светлыми нитями давно заживших шрамов, ну и особо бросается в глаза протянувшееся от плеча до пояса последствие схватки с Михоуком. А спина у Ророноа гладкая-гладкая, без единой отметины.
Луффи даже несколько раз провёл рукой по ровной коже, словно не доверяя собственным глазам. Ни одного шрама, даже самого маленького и давнего. Вообще ни одного.
Кажется, это открытие ещё сильнее заинтриговало капитана, и он явно собрался продолжить тщательное и обстоятельное изучение устройства одного отдельно взятого мечника и дёрнул его за пояс.
– Луффи, это мои штаны, – предпринял Ророноа последнюю (заранее безуспешную) попытку.
– Конечно, твои, – неожиданно согласился Мугивара. – А сам Зоро – мой. Целиком.
И с таким заявлением уже не поспоришь.
По праву.По праву.
В жизни прозванного Охотником на пиратов не было ни полутонов, ни полумер. Уж таким он был человеком. Если кем-то становиться, то только лучшим в мире. Если что-либо решить, то следовать этому до конца. Если вступать в бой, то превосходить себя и побеждать. И всё это, конечно, без лишних громких слов, доказывая свои принципы поступками. А если доверять…
Это Ророноа выяснил совсем недавно. Раньше он мог рассчитывать на себя и только на себя и в целом был доволен таким положением дел. Но потом он встретил Монки Д. Луффи – и это событие перевернуло всю жизнь мечника вверх дном. Впрочем, Мугивара так действовал на всех, и это вполне очевидно, если хоть немного узнать ставших его накама.
В общем, так получилось, что если доверять, то всегда и целиком, независимо от того, что этому резиновому безобразию в шляпе взбредёт в голову на этот раз. Это оказалось так просто – вложить в чужие руки всего себя: и мечту, и душу, и жизнь, и тело. А принял капитан всё это как само собой разумеющееся или вовсе не заметил столь щедрого жеста – кто его разберёт.
…и тело. Кажется, Луффи пришёл взять принадлежащее ему по праву.
Привычно.Привычно.
Зоро неоднократно ловил на себя взгляды совершенно незнакомых людей, встреча с которыми случайна, мимолётна и никогда не повторится, и без труда читал в них два из раза в раза повторяющихся чувства: насмешку и сочувствие. Впрочем, остальным накама Монки Д. Луффи в аналогичной ситуации приходилось куда хуже, потому что к мрачному и вооружённому до зубов мечнику мало кто рисковал подходить близко, в то время как другим, не обладающим столь блестящей плохой репутацией, приходилось ещё и выслушивать много однообразного на тему «Что, вот ЭТО и есть ваш капитан?» На такие заявления пираты Мугивары могли только улыбаться многозначительно и снисходительно желать непрошенным собеседникам никогда в жизни не узнать, почему за голову этого смешного беззаботного резинового мальчишки назначена столь высокая цена. Потому что кроме его собственных накама подлинную сущность Монки Д. Луффи видели разве что его враги, ненадолго попасть в список которых было довольно ограниченное число способов и расправу с которыми Мугивара не имел привычки откладывать, в процессе обязательно проявляя себя с неожиданной стороны.
У самого Ророноа были причины думать, что он знает Луффи получше прочих, хотя бы потому что он неоднократно имел возможность изучать капитана с предельно близкого расстояния и вообще старался постоянно держать его в поле зрения. Это, кстати, было одной из причин, почему в отсутствие Мугивары именно ему выпадало принимать решения за всю команду: мечник лучше других знал, что от них мог ждать капитан. Хотя действия самого Луффи при этом всё так же оставались почти полностью непредсказуемыми.
Поэтому Зоро даже не удивился, когда однажды Мугивара решил радикально поменять устоявшийся порядок их уединённых встреч. А точнее, перевернуть. Хотя этого, если быть до конца честным, рано или поздно ожидать стоило.
Как и стоило ожидать, что Луффи будет вести себя в той же манере, как в битве с серьёзным соперником, потому что уж кто-то, а мечник уж точно был крайне серьёзным, пусть и совсем не противником. И начнёт капитан с простых вещей, постепенно переходя к более действенным приёмам, не стесняясь их заимствовать у оппонента. И, конечно, не будет давать ни секунды на то, чтобы перевести дыхание.
Ну и в итоге обязательно победит. Упадёт прямо там, где стоял, и уснёт ещё в коротком полёте к земле.
Упадёт точно на привычно подставленное мечником плечо.
+ Бонус.
Написанное на PG-fest R2.
613 слов. Зоро / Монки Д. Луффи - безумие - ver.1Зоро / Монки Д. Луффи - безумие - ver.1
Впервые с Зоро это случилось, когда он, причалив к очередному острову, направлялся из порта куда-то предположительно в сторону рынка. Дорога была безлюдной, и Ророноа отчётливо слышал шаги двух пар ног. Стук подошв своих собственных башмаков о утоптанную землю мечник опознал без труда. А вот другие шаги – неритмичные, будто идущий то притормаживал, то бросался вперёд чуть ли не бегом, а то и вовсе начинал подпрыгивать, и «шлёпающие», будто бы издаваемые видавшими виды сандалиями о трёх ремешках… в принципе, тоже узнал.
Если закрыть глаза, то воображение в мгновение ока дорисует идущего рядом Луффи (с заклеенным ртом). Если глаза открыть, то дорога, ведущая предположительно из порта куда-то в бескрайнюю даль, окажется пустой. Но звуки знакомых шагов при этом не исчезнут.
Зоро наивно предположил, что это просто такой странный остров ему попался, и поспешил убраться с него подальше. Он так сильно этого захотел, что даже лодку свою нашёл почти сразу.
События развивались стремительно, и в следующий раз это случилось с Зоро менее чем через сутки. Мечник как раз решил дать себе небольшую, почти символическую передышку, отложил вёсла и кое-как поймал небольшим треугольным парусом лёгкий ветерок. И тут он заметил сидящую на носу лодки тень знакомых очертаний. Она дрыгала ногами, задевая пятками волны, и привычным жестом придерживала на макушке потрёпанную золотистую шляпу с красной лентой.
Ророноа отвернулся, снова взялся за вёсла и решил, что отдыхать ему вредно.
Спустя пару дней Зоро случайно встретился с не слишком большим судном явно пиратской наружности. Отбиваясь от позарившихся на его дорогую и одинокую голову, мечник краем глаза заметил, как парочка особо ретивых охотников за вознаграждением, пытавшихся обойти его и ударить в спину, вроде бы беспричинно улетает далеко в море. Знакомые звуки растягивающейся резины и лихой боевой клич достигли его ушей долей секунды позже.
Тень Луффи, успевшая обрести значительную долю материальности, широко улыбалась.
Ророноа опять грёб что есть сил, не сводя глаз с куска библикарты, лаконично подписанного «Рейли», а Луффи сидел на борту лодки, поднимая непрерывно качающимися пятками тучи радужных брызг, и непрерывно что-то рассказывал – так, с пятого на десятое, одновременно обо всём и ни о чём.
«Воображаемый Луффи», – примерно раз в каждые пять минут напоминал себе мечник. Его чувства пытались убедить его в обратном, но Зоро всеми силами держался за эту здравую мысль. Он не позволял себе отвечать на вопросы Луффи… то есть Воображаемого Луффи, потому что полагал, что где-то там пролегает грань между лёгкой, поддающейся лечению формой безумия и настоящим сумасшествием.
Но по-настоящему боялся за свой рассудок Зоро во сне. Потому что тот Луффи, что приходил к нему ночами, был самым настоящим. Он бежал, сражался из первых, последних и самых последних сил, встречал старых знакомых врагов, одерживал небольшие победы в отдельных схватках, проигрывал в боях с сильнейшими, корчился от боли, слепо бился о стоящие на его пути преграды, умирал, громко, надрывно, нечеловечески кричал, чудом спасался, много ел, снова бежал, снова дрался, снова проигрывал, падал наконец без чувств…
Иногда Ророноа даже просыпался посреди ночи, чего с ним отродясь не бывало, просыпался от наполняющей его сон боли, которую человек выдержать не способен, и невидящими глазами смотрел на насмешливо мерцающие, холодные звёзды. Но мечник всегда довольно быстро приходил в себя и зажмуривал веки, пытаясь поскорее заснуть обратно. Чтобы ещё раз убедиться, что Луффи по крайней мере пока дышит. Чтобы снова сжимать зубы и терпеть чужую боль, наивно веря, что капитану это как-то поможет.
Зоро не сомневался, что видит ночами происходившее на самом деле где-то в совсем другом районе Гранд Лайн.
Зоро предполагает, что появление в непосредственной близости настоящего, живого и тёплого Луффи быстро вылечит его от галлюцинаций. А если нет… почему-то возможность созерцать сразу двух капитанов одновременно казалась мечнику с каждым днём всё привлекательнее. Наверное, потому что один из этих двоих обязательно будет находиться в единоличном пользовании самого Зоро. А время от времени, возможно, и оба.
Ещё 970 слов. Зоро / Монки Д. Луффи - безумие - ver.2Зоро / Монки Д. Луффи - безумие - ver.2
Зоро отжал тряпицу и старательно уложил её на лоб капитана, мимолётным прикосновением убедившись, что тот по-прежнему ненормально горяч.
Любой, кто был знаком с Монки Д. Луффи, мог с уверенностью говорить, что этого парня нельзя заставить притормозить, даже обрушив на него гору, и что какая-то (любая) болезнь тем более не сможет отвлечь его от продвижения к цели и попутного поиска приключений на свою шляпу.
Любой, кто общался с Монки Д. Луффи хоть сколько-нибудь продолжительное время, в принципе не мог себе представить это жизнерадостное, гиперактивное существо хворающим. И уж тем более им не могло прийти в голову, что прославленный капитан Мугивара вот так будет лежать в кровати с горячкой из-за того, что отравился. Да-да, этот бездонный уничтожитель съестного. Случаются в мире и такого рода чудеса.
Скорее всего, именно то, что с Луффи никогда раньше не случалось подобного, сыграло в произошедшем роковую роль. Не сумевший сразу распознать в новых ощущениях опасность Мугивара за своевременной помощью не обратился – и вообще не обратился, кстати, его судовому врачу пришлось самостоятельно предпринимать экстренные меры, когда отвратительное состояние капитана наконец отобразилось на его лице.
Спешно доставленный в каюту Чоппера Луффи сразу получил ударную дозу врачебных напутствий (которые, наверное, даже не услышал) и лекарственных препаратов (которым, ввиду некоторой запущенности и неполной определённости заболевания, требовалось время для воздействия). И так как наблюдать за беспокойным больным и одновременно готовить более действенное лекарство Чоппер не мог, первым делом общим решением команды отправили заниматься Зоро. По наиболее правдоподобной официальной версии – потому что с задачей удержания Луффи в постели любым способом, даже с применением грубой силы, лучше справиться никто не мог.
А что насчёт причин, о которых как-то не принято говорить вслух…
Это было очевидно для всех (кроме Луффи): Зоро готов был убить любого, кто посмел бросить хотя бы один косой взгляд в сторону Мугивары. И обычно удерживало его от столь радикальных проявлений чувств только присутствие спокойного, уверенного в себе и своём мечнике капитана.
А уж если кто был настолько безрассудным, что пытался поднять руку на не слишком грозно выглядящего пирата в соломенной шляпе… таких спасало только одно – Луффи вполне мог постоять за себя сам, а в бою он был куда гуманнее защищающего самое дорогое Ророноа. Какими тяжёлыми не были удары Мугивары, их всё-таки пережить было проще, чем натиск трёх острейших клинков, для которых даже сталь не является преградой.
Все понимали, что Зоро нужно обязательно занять чем-то очень важным, чем он не сможет пренебречь. Потому что праздношатающемуся мечнику, который вообще не привык жалеть ни себя, ни других, совершенно случайно могли забрести в голову очень интересные мысли. Например, о наказании провинившихся. А Ророноа вряд ли стал бы разбираться в деталях и причинах произошедшего, скорее бы он с присущей ему масштабностью заключил, что остров, на котором столь нелюбезно отнеслись к Монки Д. Луффи, в целом недостоин продолжать существование.
Поэтому и сидел сейчас знаменитый охотник на пиратов на краю предназначенной специально для тяжелобольных койки и аккуратно укладывал на пылающий лоб своего капитана очередную мокрую тряпицу.
Нет, не потому что она высохла, а потому что предыдущий такой же кусок ткани где-то затерялся в пылу скоротечной, но бурной схватки.
Просто даже в таком состоянии Луффи не мог долго лежать без движения, не мог просто спать и ожидать выздоровления. Он периодически просыпался. Осматривался. Довольно быстро замечал сидящего рядом Зоро.
И каждый раз не узнавал его, принимал за кого-то другого.
Это же Луффи, он всё делает с душой, с размахом, чтоб его любимым накама ни в коем случае не было скучно.
Сложно сказать, кто именно померещился Мугиваре на месте мечника в последний раз, но он тут же, не раздумывая, набросился на него с кулаками. Пару ударов Зоро успешно блокировал – а потом Луффи рухнул обратно на подушки и снова провалился в беспокойное забытье.
До этого, примерно минутами двадцатью раньше, капитан принял Ророноа за Багги. Зоро пришлось терпеливо выслушать, что он не такой плохой, каким может показаться на первый взгляд, после чего «Багги» был старательно потроган за нос и удостоен тихого «Суге…»
До этого очнувшийся Луффи внезапно осознал, что болен. Рассудив, что у постели больного должен находиться его судовой врач, Мугивара подробно, с использованием множества специальных терминов (которые ему вообще-то знать не положено) разъяснил шокированному накама, как именно его следует лечить.
До этого Луффи был совсем немногословен – ему потребовалось всего несколько фраз, чтобы объяснить Ророноа, что никого из накама будущего Короля Пиратов принуждать к чему-либо и вообще трогать не следует. Мечник, представляющийся капитану то ли Арлонгом, то ли Робом Луччи, попытался возразить, что никаких намерений такого рода не имел, но Мугивара его не слушал – уснул, даже не закончив смеяться над оправданиями.
До этого Зоро вообще не был замечен капитаном – тот, не утруждая себя даже поворотом головы, попросил у потолка мяса.
До этого Луффи потребовал у так удачно подвернувшегося накама рассказать ему сказку. Ророноа даже немного смутился, но признался, что сказок он не знает, на что капитан предложил ему «рассказать хоть что-нибудь, например, из той книги, которую ты сейчас читаешь, ведь если бы там не писали совсем ничегошеньки интересного, ты бы не проводила столько времени за перелистыванием страниц, правда?» Поэтому Зоро пришлось стащить с полки Чоппера показавшийся наименее страшным фолиант и старательно зачитать оттуда чью-то историю болезни. Мугивара внимательно выслушал мечника-псевдоархеолога, остался вполне доволен и уснул только по окончании занимательной медицинской истории.
До этого… уже сложно вспомнить, кем ещё казался Луффи сидящий рядом человек, но каждый раз это был кто-то новый. Неважно кто – друг, враг или ещё кто-то – но только не сам Зоро.
И это, надо признать, здорово раздражало мечника. Это было чертовски обидно. И чем дальше, тем сильнее надоедало.
Когда его ладонь накрыли и сжали чужие пальцы – гибкие, сильные, горячие – Зоро едва не отдёрнул руку. Ему потребовалась целая доля секунды, чтобы подавить в себе этот рефлекс, и ещё одна, чтобы понять, что злиться на капитана он не может.
Как и обычно, впрочем.
А Луффи, наверное, это заметил. Или почувствовал – иногда Мугивара разбирается в людях получше их самих.
– Ты только не уходи никуда, – тихо сказал Луффи. – Без тебя мне было бы намного сложнее, Зоро.